ЭТО СТРАШНОЕ СЛОВО «ДА» Дерматит развился на фоне подросткового невроза социализации.
«Помогите не соглашаться» -так звучала просьба девочки-подростка в такой простой, на первый взгляд, истории.
– Подружка попросила сок. Я знала, что дома сока нет. Но я не смогла этого сказать, а вместо ответа начала плакать. Подружка измерила меня глазами сверху вниз, и мы поссорились.
– Что же мешало сказать, как есть?
– Я боялась, что она меня не воспримет, что отвернется. А потом она сказала другим девочкам, что я странная.
– Как ты сейчас чувствуешь себя в классе?
– Я постоянно на чеку. Я думаю, что и как сказать: страшно не понравиться. Страшно, что отвернутся.
Во время разговора зуд вспыхивал в разных частях тела так, что можно было понять, и мне и клиентке, что это все связано. Невроз, который перерастал в зуд, мучил днем и ночью. Кожа расчесана до крови. Под душем зуд усиливался.
Зуд «хорошей девочки». Хотелось нравиться сверстникам – это же нормально! Но подростки жестоки, и малейшая слабина, – это риск остаться в опале, в одиночестве. Нет стаи, нет защиты. А для ребенка это особенно некомфортно.
Девочка понимала, что притворяется чаще, чем хочет, но ничего не могла с собой поделать.
– Расскажи как все началось.
Последовала страшная сказка скрытого сексуального домогательства, где ребенку было невозможно его избежать. Маленькая девочка и взрослый мужчина: силы не равны. Он шантажировал: «Тебе никто не поверит, ни мама ни подруги». Девочка научилась убегать, ухитрялась обманывать и поддерживать некоторый баланс в этой ситуации.
Но не сам абьюз, а именно то, какие обязанности по отношению к остальным детям в группе, взяла на себя девочка. Она спасала других, и, до поры до времени не могла сообщить родителям. Она стала «хорошей девочкой» идущей на ухищрения, из-за ответственности за других, младших детей.
Слёзы лились по щекам, а ответа не было. Мы пробовали разные техники, и на некоторые части тела они срабатывали. Но вот на ногах зуд оставался и не хотел уходить. Тут девочка вспомнила:
– Однажды учительница сказала про другую девочку: «Она сама виновата.» Значит я виновата?
Девочка понимала, что в попытках избежать насилия, лавировала и соглашалась на конфеты и цветы от преследователя. Она пыталась отвлечь, обмануть его запутавшиеся сексуальные фантазии. И это работало. Но, когда в школе праздновали Женский День, и мальчики дарили цветы и конфеты, девочка возмущалась: это ужасно, это низко. И опять начинался зуд.
– Другие девочки дружили с мальчиками. А я была «какой-то не такой». Мама сказала, что от мальников принимать подарки нельзя. Да, их подарки отвратительны. Их намерения ужасны.
Дерматит защищал от внимания, которое обобщилось в «опасное, никчемное, низкое, мерзкое. » Зимой и летом девочка покрывала всю кожу то брюками, то колготками. Работа по восстановлению справедливости в голове и на коже длилась полгода, и дерматит полностью прошел. Девочка смогла жить и дружить без страха, без вины, в гармонии с собой.
Если у вас есть ребенок, страдающий от дерматита или другой аллергии, вот телефон 1.714.713.3368. Это исправимо на уровне психосоматики ребенка и, если необходимо – родителя. Работа ведется конфиденциально с каждым членом семьи.
Похожие материалы читайте здесь: Каталог статей по аллергии и кожным заболеваниям
